«Кант был последним в ряду тех философов, которые еще вполне располагали естественнонаучными познаниями своего времени и сами принимали участие в работе естествоиспытателей. Лейбниц, напротив, настолько велик как представитель математической физики, что продолжал бы быть одним из сильнейших умов даже в том случае, если бы мы обошли молчанием и совершенно ни во что не ставили его труды в области, называемой нами философией в собственном смысле слова».
