На богатом материале японских средневековых источников автор раскрывает механизмы взаимоотношений в буддийских монастырях и во властных структурах Японии, описывает реальные причины создания произведений художественной и духовной литературы, предметов искусства и архитектурных сооружений.
Вопрос сексуальной этики был весьма непростым для буддийской традиции. Буддизм всегда декларировал высокую мораль и старался — с большим или меньшим успехом — сохранять требовательный идеал чистоты. Однако, любая духовная практика обречена на то, чтобы столкнуться с насущными реалиями человеческого существования. Стремление к чистоте само по себе не способно устранить загрязнение чувственности, и в этом плане буддизм не был исключением. Тем не менее, он проявил себя в том числе и амбивалентностью подхода к проблеме желания.
С самого своего начала буддийская традиция разрывалась между совершенно бескомпромиссной суровостью морали и готовностью отринуть все идеалы во имя высшей правды, превосходящей добро и зло. В частности, буддизм Махаяны заявлял, что высшую истину могут постичь лишь те, кто пробудились к пониманию реальности желания и способны преобразовать его.
