|
Иванов-Разумник Р.В.. Книги онлайн Разумник Васильевич Иванов-Разумник (24.12.1878, Тифлис, Грузия (Российская империя) — 9.06.1946, Мюнхен, Американская зона оккупации Германии) — русский и советский литературовед, литературный критик, социолог, писатель. Учился в 1-й петербургской гимназии, а затем на математическом факультете Санкт-Петербургского университета. За участие в студенческой демонстрации в 1901 был арестован, в 1902 — выслан из Петербурга. Печататься начал в 1904 в «Русской мысли» (статья о Н.К. Михайловском), затем писал в «Русском богатстве», «Русских ведомостях» и других изданиях. Двухтомная «История русской общественной мысли» Иванова- Разумника (1906) пользовалась в своё время большой популярностью. В 1910 — 1920-х гг. был близок к эсерам (с 1917 — к левым эсерам). В 1917 — 1918 годах Иванов-Разумник вместе с Андреем Белым и С. Мстиславским редактирует сборники «Скифы» (1918), куда помещает и свои сочинения. В них Иванов-Разумник воздаёт восторженную хвалу «первым подлинно народным поэтам нашим — Есенину, Орешину и особенно Клюеву, равно избегшим опасностей военного шовинизма и революционного азарта». В 1919 — 1924 годах Иванов-Разумник — один из руководителей (товарищ председателя) Вольной философской ассоциации, созданной в целях «исследования и разработки в духе философии и социализма вопросов культурного творчества». С 1919 года неоднократно арестовывался как «идейный вдохновитель народничества», но после непродолжительного пребывания в тюрьме освобождался. В феврале 1933 года был арестован и сослан в Сибирь как «антисоветский элемент». В ссылке жил сначала в Новосибирске, затем в Саратове. В марте 1936 года освобождён из ссылки, поселился в городе Кашира Московской области, затем перебрался в город Пушкин близ Ленинграда. В последний раз арестован в сентябре 1937 года, обвинён в контрреволюционной агитации. Отверг все предъявленные обвинения. В июне 1939 года, в пору кратковременной «бериевской либерализации» в НКВД был освобождён из тюрьмы «за прекращением дела». В сентябре 1941 Иванов-Разумник оказался на временно оккупированной нацистами советской территории. Занявшие Пушкин немцы в марте 1942 года вывезли его вместе с женой в Восточную Пруссию, где до лета 1943 года они находились в лагере для остарбайтеров в Кёнице близ Данцига. В августе 1943 года был освобождён. Жил в Литве. Летом 1944 года ушёл на запад вместе с отступавшими немецкими войсками. После завершения Второй мировой войны оказался в союзной оккупационной зоне Германии. Принудительной репатриации в СССР избежал. Жил сначала вгороде Рендсбурге, затем переехал в Мюнхен. Написал воспоминания о своей жизни после 1917 года («Тюрьмы и ссылки») и о писателях в Советской России («Писательские судьбы»). Уже в первой своей книге Иванов-Разумник полностью раскрывает своё философское кредо и свой критический метод. Собственную философскую систему Иванов-Разумник называет имманентным субъективизмом, под углом зрения которого он и рассматривает историю русской общественной мысли. В 1820 — 1830-х годах, по его мнению, доминирует мистическая теория прогресса, в 1840-х — позитивная теория прогресса, в 1850-х — имманентный субъективизм (Герцен), в 1860-х — вульгаризация имманентного субъективизма, утилитаризм и вырождение в нигилизме, в 1870-х — наблюдается возврат к имманентному субъективизму (Лавров и Михайловский), затем — возрождение позитивной теории прогресса, достигающей апогея в русском марксизме 1890-х гг., в 1900-х гг. — мистическая теория прогресса — и в следующие годы XX в. — новый возврат к имманентному субъективизму. В основе своей последний сводится к отрицанию объективной целесообразности, объективного смысла жизни, к утверждению субъективной целесообразности, к признанию, что субъективной целью, а значит и самоцелью, является человек. Иванову-Разумнику принадлежит ряд статей и книг по истории русской литературы; он писал о Герцене, Белинском, Льве Толстом, Пушкине, Андрее Белом, Блоке, Куприне, Фёдоре Сологубе и др. Редактор собрания сочинений А. Блока (1932 — 1936).
Книги (21)
Вершины. Александр Блок. Андрей БелыйПрижизненное издание. Иванов-Разумник (Разумник Васильевич Иванов, 1878 — 1946) — русский историк общественной мысли, литературный критик, социолог. Книга посвящена анализу произведений Александра Блока и Андрея Белого и истории создания романа «Петербург» А. Белого. Часть книги: отсутствуют страницы 3−86.
Встреча с эмиграциейВ основе книги — частично сохранившийся архив Иванова-Разумника 1942 — 1946 годов. Разумник Васильевич Иванов(1878 — 1946), известный историк русской общественной мысли и влиятельный литературный критик, репрессированный в сталинские времена, оказавшись во время Второй мировой войны за границей, предпринял попытку связаться с русскими писателями в эмиграции. Подробно прокомментированная, его переписка с Г.В. Ивановым, Н.Н. Берберовой, Б.К. Зайцевым, четой Ремизовых, Ф.А. Степуном и другими — трепетный документ о самой первой встрече между подъяремной Россией и русской эмиграцией после двадцатилетней вынужденной разлуки.
Заветное. О культурной традиции: Статьи 1912-1913 гг.С сентября 1912 до августа 1914 Иванов-Разумник — ведущий критик и фактический руководитель литературного отдела журнала «Заветы» (эсеровской ориентации); ему удалось объединить лучшие писательские силы — реалистов, символистов и в особенности «новых реалистов» (Пришвин, Сергеев-Ценский, Б.К. Зайцев, Замятин, А.Н. Толстой, И.Е. Вольнов, А.П. Чапыгин и др.); он вёл постоянный раздел «Литература и общественность». Вопреки прежним «направленческим» установкам Иванов-Разумник в своей литературной политике стремился к консолидации всех, с его точки зрения, значимых для современности имён, независимо от их эстетических и общественных позиций. Иванов-Разумник способствовал публикации в «Заветах» романа В. Ропшина (Б.В. Савинкова) «То, чего не было». Статьи из «Заветов» (закрытых правительственным распоряжением в связи с началом мировой войны) Иванов-Разумник частично собрал в своей книге «Заветное. О культурной традиции: Статьи 1912−1913 гг.».
Иванов-Разумник. Личность. Творчество. Роль в культуре. Вып. IРед.-сост.: Белоус В.Г. В истории отечественного самосознания были люди, которые оставили яркий след не только и не столько символами собственной веры, сколько экзистенциальным подвигом во имя их исполнения. Литературный критик, историк русской общественной мысли, редактор, публицист, организатор Вольной Философской Ассоциации Разумник Васильевич Иванов (Иванов-Разумник; 1878 — 1946) — это критик-пророк, максималист — «скиф», ироник и стоик, человек с «мировоззрительным отношением» к литературе и жизни.
Иванов-Разумник. Личность. Творчество. Роль в культуре. Вып. IIРед.-сост.: Белоус В.Г. 25 декабря 1998 г. исполнилось 120 лет со дня рождения выдающегося литературного критика, историка русской общественной мысли, публициста и мыслителя Иванова-Разумника (псевдоним Разумника Васильевича Иванова: 1878 − 1946). Его личности, творчеству, литературными общественным связям, роли в культуре были посвящены Третьи международные Чтения, организованные Санкт-Петербургской Лесотехнической академией и поддержанные Институтом «Открытое общество», которые прошли в сентябре 1998 г. в Петербурге.
Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в. Том IВ данном труде русский и советский литературовед, социолог, писатель представляет историю русской общественной мысли как историю русской интеллигенции. Автор в работе поставил задачу проследить с наиболее общей точки зрения за последовательным развитием общественных, этических и эстетических воззрений, преемственно связанных между собою и образующих непрерывный ряд находящихся в логической связи мировоззрений и «мировоздействий» и составить историю русского сознания, историю русской общественной мысли; проследить за последовательным развитием и разветвлением различных общественных групп, в которых беспрерывно совершается процесс выработки определенных мировоззрений. То есть, в конечном счете, — составить историю русской интеллигенции.
Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в. Том IIВ данном труде русский и советский литературовед, социолог, писатель представляет историю русской общественной мысли как историю русской интеллигенции. Автор в работе поставил задачу проследить с наиболее общей точки зрения за последовательным развитием общественных, этических и эстетических воззрений, преемственно связанных между собою и образующих непрерывный ряд находящихся в логической связи мировоззрений и «мировоздействий» и составить историю русского сознания, историю русской общественной мысли; проследить за последовательным развитием и разветвлением различных общественных групп, в которых беспрерывно совершается процесс выработки определённых мировоззрений. То есть, в конечном счете, — составить историю русской интеллигенции.
История русской общественной мысли. Т. 4. Шестидесятые годыВсякий государственный гнёт неизбежно вызовет противодействие общества, тем более сильное, чем сильнее было давление: так гласит закон Ньютона в его применении к социальной статике. Закон Ле Шателье обращает внимание на явления промежуточные между действием и противодействием. Почему частые войны сопровождаются увеличением рождаемости в стране? Почему результатом чрезмерного развития индивидуальности является ослабление производительной силы? На это «почему» — нет ответа, но закон Ле Шателье объединяет собою все такие явления, заявляя, что после каждого общественного или индивидуального напряжения в каком бы то ни было направлении, в обществе или в индивиде неизбежно возникнут противодействующие этому напряжению силы. Так, например, быстрый рост культуры в стране, как это показывает статистика, всегда сопровождается уменьшением рождаемости, что в будущем ведёт к замедлению роста культуры; обратно, всякая реакция, всякое замедление культурного роста страны увеличивает в последней рождаемость, что в будущем ведёт к усилению роста культуры. Точно также государственное давление, клонящееся к принижению личности и подавлению общества, неизбежно вызывает в последних нарастание сил, направленных к возвеличению личности и росту общественного сознания.
История русской общественной мысли. Т. 5. Семидесятые годыШестидесятые годы родились под счастливой звездой: им суждено было быть отмеченными величайшей социальной реформой ХІХ-го века. И, однако, как будто в опровержение известного присловия, что только «злое злым скончевается» а «доброму началу и конец бывает добр», — оказалось как раз наоборот — конец шестидесятых годов не может быть помянут добром. Вторая половина шестидесятых годов — это воистину сумбурная эпоха, это период растерянности и разбросанности русской интеллигенции, скитание без руля и без ветрил, период неустановившегося равновесия той массы, которая образовала новые кадры русской интеллигенции шестидесятых годов. Типичным представителем этой эпохи был Писарев; писаревщина и нигилизм — главнейшее содержание истории русской интеллигенции этой эпохи, её наиболее очевидный результат — полное банкротство в деле разрешения основных проблем мировоззрения, в том числе и проблемы индивидуализма. Насколько двинул вперед от Герцена решение этой проблемы Чернышевский, настолько же отодвинула его назад писаревщина, завершившая собою шестидесятые годы и вызвавшая резкое противодействие семидесятых годов.
История русской общественной мысли. Т. 6. От семидесятых годов к девяностым«Великие люди не с неба сваливаются на землю, а из земли растут к небесам» (Михайловский Н.К. Герои и толпа ). Толстой и Достоевский оба были «семидесятники», хотя творчество таких людей разбивает не только рамки десятилетий, но и границы столетий. Однако, не надо забывать и того, что есть Гёте — творец вечно-юного «Фауста», и есть Гёте — автор слащавой поэмы «Герман и Доротея», есть Шекспир — создатель вечных типов Лира, Гамлета, Отелло, и есть Шекспир — автор посредственных сонетов: первые стоят выше пространства и времени, вторые принадлежат определённому месту и узко ограниченной эпохе. Так и в нашем случае: есть мировые гении Достоевский и Толстой, творцы и создатели бессмертных художественных образов и этических систем, и есть, кроме того, Достоевский и Толстой — российские семидесятники, эпигоны народничества, тесно связанные с запросами своей эпохи, своего общества.
История русской общественной мысли. Т. 7. Девяностые годыДевяностые годы — эпоха второго великого раскола русской интеллигенции, разделение её на два враждебных лагеря, два вражеских стана; «большая дорога» истории русской интеллигенции снова раздваивается, как это уже было однажды в сороковых годах; по одному из этих разветвлений продолжает идти народничество по другому победоносно шествует марксизм. Это раздвоение имеет корни ещё в эпохе семидесятых годов, к которой нам и приходится вернуться.
История русской общественной мысли. Т. 8. Девятисотые годыВеликий раскол русской интеллигенции девяностых годов привёл, как мы видели к разложению ортодоксального марксизма и гибели ортодоксального народничества: народничество это погибло под ударами марксизма, а марксизм разложился от внутренних противоречий. Ортодоксальный марксизм опирался на «перевёрнутого вверх ногами Гегеля»; всю шаткость этой оригинальной точки опоры ясно показало критическое течение в марксизме: достаточно было лёгкого толчка, чтобы перевёрнутый вверх ногами Гегель тяжело рухнул вниз, увлекая в своём падении и ортодоксальный марксизм, тщетно пытающийся ухватиться за эмпирио-критицизм Авенариуса. Нам предстоит теперь познакомиться с тем критико-философским течением, которое размыло философскую подпочву марксизма и стало весьма заметным элементом в истории развития русской общественной мысли конца ХІХ и начала ХХ века.
История русской общественной мысли: В 3 т. Т. 1После многих десятилетий забвения отечественным читателям возвращается одно из оригинальных произведений, опубликованное в начале века и в течение двенадцати лет дополнявшееся автором при переизданиях. Книга уникальна по своеобразию и ясности мысли, по масштабу развёрнутой в ней панорамы великого века русской литературы — главной выразительницы, как считал Иванов-Разумник, философской, социальной, нравственной мысли в России. Первый том издания включает «От автора», «Предисловие ко второму изданию», «Введение» и главы I — XI. Издание адресовано читателям, интересующимся историей русской литературы, философии, культуры.
История русской общественной мысли: В 3 т. Т. 2После многих десятилетий забвения отечественным читателям возвращается одно из оригинальных произведений, опубликованное в начале века и в течение двенадцати лет дополнявшееся автором при переизданиях. Книга уникальна по своеобразию и ясности мысли, по масштабу развёрнутой в ней панорамы великого века русской литературы — главной выразительницы, как считал Иванов-Разумник, философской, социальной, нравственной мысли в России. Второй том издания включает главы XII — XXI произведения. Издание адресовано читателям, интересующимся историей русской литературы, философии, культуры.
История русской общественной мысли: В 3 т. Т. 3После многих десятилетий забвения отечественным читателям возвращается одно из оригинальных произведений, опубликованное в начале века и в течение двенадцати лет дополнявшееся автором при переизданиях. Книга уникальна по своеобразию и ясности мысли, по масштабу развёрнутой в ней панорамы великого века русской литературы — главной выразительницы, как считал Иванов-Разумник, философской, социальной, нравственной мысли в России. В третий, завершающий том издания вошли главы ХХII — ХХХ труда, а также «Указатель произведений» и «Указатель библиографический», составленные самим Ивановым-Разумником. Издание адресовано читателям, интересующимся историей русской литературы, философии, культуры.
Книга о БелинскомБелинский чувствовал себя «трибуном», политическим деятелем. Он чувствовал в себе силу глаголом жечь сердца людей, проповедуя им свою новую веру в социализм, в разумное устроение человечества. А обстоятельства принуждали его ограничиться областью истории русской литературы. Но задавленный, задушенный николаевской цензурой, он был и оставался в литературе пророком, будившим мысль, пробуждавшим сознание.
Перед грозой 1916-1917 г.Летом 1916 года революция еще не созрела, но война в душе русского народа была уже бесповоротно надломлена, и так как все не закрывавшие глаз видели, что из огня войны родится пламя революции, то невольно деревенские впечатления лета 1916 года передают настроения зарниц революции. Только имя ей на образном новгородском языке-иное: «всеобщая толока». Городские, петербургские впечатления последующей зимы дополняют и оттеняют деревенские впечатления лета. Там, в глубинном земельном пласту — дознание неизбежности громадного сдвига, ожидание небывалого перелома. Здесь, в «культурном» городском слое в «интеллигентских» кругах литературы, искусства, общественности — полное непонимание исторического часа, запах гнили и тления. Эта книга моя — деревенский и городской дневник, печатавшийся на газетных столбцах («Русских Ведомостей») из недели в неделю летом и зимою предреволюционного года. И если я соединяю теперь эти разрозненные листки, то, конечно, только потому, что считаю даже случайный материал той эпохи — материалом историческим. Ценен он не сам по себе — цену и вес придаёт ему предгрозовая дата: «1916 — 1917 год». Р.В. Иванов-Разумник.
Писательские судьбы. Тюрьмы и ссылкиВ своих полных горечи и сарказма мемуарных книгах литературный критик, публицист и мыслитель Иванов-Разумник, друг А. Блока и А. Белого, С. Есенина и М. Пришвина, пишет о судьбах «погибших», «задушенных» и «приспособившихся» в 1920 — 30-е годы русских писателей и о собственной судьбе — судьбе человека, испытавшего тюрьму и ссылку, однако не пошедшего на сделку с совестью и не ставшего «советским писателем».
Салтыков-Щедрин, жизнь и творчествоИванов-Разумник русский критик, мыслитель. Был близок к левым эсерам, активно поддержал Октябрьскую революцию. В 1918 году оказался «левее Ленина», категорически не приняв Брестский мир. В последующие годы неоднократно подвергался арестам. Известен своей редакторской деятельностью: издания Панаева, Белинского, Ап. Григорьева, Салтыкова-Щедрина и других. В 30-е годы подготовил собрание сочинений Александра Блока. Часть первая. 1826 — 1868. Второй том этой биографии издан не был. Последовали аресты.
Тюрьмы и ссылкиВ настоящее время в печати уже появилось немало свидетельских показаний, повествующих об истинном положении вещей в СССР. Однако, книга «Тюрьмы и ссылки» является не только повествованием и человеческим документом огромной важности. Она с необычайной силой вскрывает самую суть явлений. Чтобы создать такую книгу, надо было обладать необычайной зоркостью, присутствием духа и глубокой человечностью Иванова-Разумника.
|
|